Впервые за последние много лет у Пола
Маккартни намечен европейский тур. Как нам стало известно,
крупнейшие московские промоутеры на минувшей неделе начали
нешуточную борьбу за право пригласить сэра Пола в Россию.
Каковы наши шансы увидеть и услышать одного из двух ныне
живущих битлов? Говорят, если это и случится, то не далее, как
в следующем году...
Пол МакКАРТНИ: «ХИЗЕР наповал сразила
меня тем, что ничего не знала о «Битлз»
Он сказал:
«Битлз» просуществовали десять лет. Это не так долго, но мы
оставили след. Мы вовремя начали, сделали все, что могли, и
вовремя закончили. Это была действительно великая группа.
Спросите любого встречного».
Он - это Пол Маккартни. А первый встречный
- это, пожалуй, я.
Он приехал в Париж к своей дочери Стелле,
которая работала дизайнером в доме моды «Хлое». На показе я
столкнулась с ним нос к носу и... оторопела. Пол улыбался и
подмигивал мне, а еще подпевал и даже подтанцовывал под
музыку, доносящуюся из динамиков. Играли Come together. Я
лихорадочно защелкала фотоаппаратом, а потом, заикаясь,
выдавила пару банальных фраз типа: «Как вам коллекция?» В
ответ Пол предложил выпить шампанского за Стеллу. Кто бы
отказался?.. Так мы познакомились.
На следующую встречу я принесла фотографии.
Пол подписал их, и мы немного поговорили. Так знакомство
продолжилось. При каждой новой встрече у меня возникали идеи:
подписать ноты Yesterday, пластинки, книги. Пол старательно
подписывал и спрашивал: «Куда тебе столько, продаешь ты их,
что ли?» Объясняла, что пластинка с автографом легендарного
битла - бесценный подарок, а друзей у меня много! На
презентации последнего диска Пола Driving Rain появилась
возможность побеседовать обстоятельнее.
- У вас потрясающая работоспособность,
сэр. За последний год - две пластинки.
- После смерти Линды я рыдал целый год.
Друзья говорили мне: «Займись работой», а я не мог ни о чем
думать. Ничего не чувствовал, ничего не сочинял. Прошло много
времени, прежде чем я сел за новый альбом, и сел только
потому, что знал: Линда была бы мною довольна. Постепенно я
вышел из своей раковины и начал чувствовать гармонию
жизни.
- Говорят, что еще и живописью
занялись?
- Балуюсь. Правда, искусствоведы твердят,
что у меня нет к этому таланта. А мне все равно, буду
продолжать рисовать, мне это нравится.
- На показах Стеллы я видела и ваших
детей, и сына Джона Леннона - Шона. Они общаются?
- А как же. Стелла с удовольствием
приглашает всех на свои показы, а у Шона к тому же подружка
учится в парижской школе дизайна.
- А вы поддерживаете отношения с друзьями
своей молодости, например Миком Джаггером?
- Да-а, Мик мой старый приятель. Жаль,
видимся мало. Когда-то мы договаривались с роллингами, что не
будем выпускать пластинки в один период. Но сегодня это такая
мелочь. Глупо соревноваться -- в жизни хватит места для
всех!
- Вы считали битлов своими друзьями или
практически родственниками?
- Они мне были как братья. Мы часто
перезванивались и, когда получалось, виделись. Я знал, что
могу рассчитывать на них на 100 процентов, они всегда помогут.
И, конечно же, с большой любовью и ностальгией я всегда
вспоминаю Джона. Вдвоем мы написали немало песен. И я
благодарен судьбе за то, что Джон в соавторы выбрал меня.
- Почему именно вас?
- Каждый из нас был парнем что надо. Но
рядом с Джоном у меня появлялся какой-то сумасшедший задор,
энергия и возникало желание писать музыку. С Джоном мы
написали 194 песни, а может, еще больше, если считать и те,
которые появились до создания группы. Самым невероятным было
то, что после каждого нашего совместного «заседания»,
длившегося, как правило, около трех часов, рождалась новая
песня.
- Но вы ведь и по отдельности
писали?
- Да, были случаи, когда я приходил с
готовой песней, и Джона это задевало. На следующий день у него
в руках тоже появлялся листок бумаги и он напевал мне свое
новое произведение. Я, в свою очередь, не собирался отставать:
«Ах так! Посмотрим, дорогой, что ты мне скажешь завтра?» И
быстренько садился за работу. Вот так, подначивая друг друга,
мы написали много песен. Эти соревнования были дружескими и
никогда обидными.
- Вы обычно подписывали свои песни Леннон-Маккартни, но вот вокруг песни Yesterday разгорелся спор.
Почему так произошло?
- Понимаете, когда я с Линдой работал над
антологией и включил Yesterday в сборник, то подумал, что
хорошо бы поменять местами фамилии и написать «Пол Маккартни и
Джон Леннон». Ведь Джон всегда говорил, что отношения к этой
песне не имеет. Словом, я позвонил Йоко и попросил ее
разрешения на перестановку фамилий. Она сначала согласилась,
но потом перезвонила и сказала: «Нет». Линда пыталась ее
уговорить. Бесполезно. Вот почему мы с Йоко не самые лучшие
друзья в мире.
- Вам легко давались тексты?
- В школе я много времени проводил со
словарем. Как только встречал незнакомое слово, сразу лез в
словарь. За это я должен сказать спасибо отцу. У него не было
среднего образования, но он всегда помогал мне делать уроки, и
словарь был нашим постоянным спутником. Позже мне легко
давалась редакция текста.
Еще мне нравилось после просмотра
какого-нибудь фильма придумывать продолжение. Позже, когда я
стал писать свои песни, воображение очень мне помогало. Часто
я запоминал высказывания и словечки своих приятелей, а затем
они появлялись в моих текстах. Например, песня «Облади,
облада» обязана своим рождением одному чернокожему парнишке,
который говорил с нигерийским акцентом: «Эй, как тебя там,
облади, облада...» Когда мы стали выступать в клубе «Каверна»,
то я написал песню Like Dreamers Do, и всем очень
понравилось.
Иногда после какой-либо песни у меня
появлялось желание написать рассказ. А с Джоном мы даже писали
иногда по строчке: начинал он, продолжал я.
- Вы помирились с Джоном перед его
смертью?
- Да, и это дало мне силы пережить его уход.
Слава Всевышнему, мы перестали ссориться и часто звонили друг
другу. Я спрашивал его, чем он занимается, и он мне говорил,
что печет хлеб. Я спрашивал его о рецепте, потому что тоже пек
хлеб. Мы могли посвятить много времени обсуждению правильного
приготовления теста. Еще Джон рассказывал мне, что дома нет
спасения от котов, которые кругом гадят, рассказывал о
проделках своего маленького сына Шона. Когда я узнал о смерти
Джона, страшная тяжесть легла на сердце, но и облегчение при
мысли - как хорошо, что мы помирились. Иначе мне тяжело было
бы жить дальше.
- А Джордж Харрисон...
- Эта рана еще свежа, и я бы предпочел о ней
не говорить...
- Правда, что последний диск вы
записывали вместе с сыном?
- Да, весь период записи - шестьдесят минут
- Джеймс ассистировал мне. Процесс записи напомнил мне период
«Битлз» - так мы писали диск Revolver. В понедельник я и Джон
пришли на студию ранним утром, Джордж и Ринго явились чуть
позже, но мы уже сыграли им новые мелодии. В течение недели мы
записывали песни как сумасшедшие: у нас не оставалось времени
даже на репетиции. Но через неделю пластинка была в продаже.
Так же произошло с моим последним диском.
Группа не верила мне, а я пришел в
понедельник утром и принес новую песню. И за неделю написал
еще восемнадцать. Иногда мне не хватало времени, и я кричал:
«Дайте мне еще 10 минут, и я закончу песню. Дайте только
десять минут...» Все потом говорили, что не ожидали от меня
такого азарта.
- В вашем новом диске несколько песен
посвящено Хизер...
- Я понимаю, о чем вы хотите спросить... Мы
встретились с ней на одном благотворительном заседании, и она
наповал сразила меня тем, что ничего не знала о «Битлз».
- Неужели такое бывает?
- Хизер целиком посвятила себя воспитанию
сестры и брата, и многое прошло мимо нее. Как-то мы ехали в
такси, по радио играл «Битлз», и Хизер спросила меня, имею ли
я какое-то отношение к этой группе? Я, естественно, ответил
«да» и добавил, что все об этом знают. Представьте, она
удивилась. Она все время удивляется. Однажды утром я сел за
фортепиано и стал наигрывать музыку. Хизер спросила меня,
какую мелодию я играю. Я ответил, что сочиняю музыку. И она
так обрадовалась, что тут же нашла диктофон и стала
записывать. Так родилась песня, которую я назвал «Хизер».
- Но ваш альбом завершает песня памяти
Линды.
- Да, лирическая баллада. Конечно же, я
много об этом думал: прожив со своей женой 30 лет, имею ли я
право начинать новую страницу своей жизни? Когда Линда была
жива, я и не думал смотреть в сторону других женщин. Линда бы
убила меня за такое. Да и не в этом дело, мы просто очень
хорошо ладили. Но Линды нет, а мне кажется, она хотела бы,
чтобы я был счастлив. С Хизер мы были сначала просто друзьями,
а затем я обратил на нее более пристальное внимание. Встреча с
ней стала поводом для написания нового альбома.
- Вас не пугает разница в возрасте с
Хизер?
- А что в ней страшного? Есть пары, у
которых все вроде в порядке, нет разницы, но жизни тоже нет.
Чувств нет. Это ведь химия... Волшебство... Наверное, я всегда
доверял людям и верил в чудо. Если даже ты стоишь на краю
пропасти -- это не конец. Всегда найдется кто-то, кто поможет
тебе. Только в это нужно очень верить. Я ведь тоже не в
рубашке родился, мне частенько приходилось задаваться
вопросом: «Как выйти из сложившейся ситуации?» И я всегда
боролся до последнего. А многие пускают все на самотек.
- Если бы сейчас вы встретили юного Пола
Маккартни, какой бы вы дали ему жизненный совет?
- Сохраняй чувство юмора, малыш. Оно тебе
всегда пригодится. Развлекайся. Ты ведь не знаешь, как долго
это может продолжаться. И еще: если можешь правильно
использовать свое время - используй его. Это поможет тебе. И
это поможет всем вокруг. И все вокруг в свою очередь помогут
тебе!
- Для миллионов поклонников вы навсегда
останетесь живой легендой. Бремя популярности не
давит?
- Нет, мне не мешает. У всех есть свое
прошлое, не правда ли? Лично я рад, что мне довелось быть
одним из исполнителей «Битлз». Если хотите, то я даже горжусь
этим. Было всего четыре места, и одно из них досталось
мне.
- Ну а поклонницы? Любые фильмы о «Битлз»
не обходятся без кадров с визжащими, рыдающими, бьющимися в
экстазе девицами.
- Когда мы только начали выступать, эти
девицы своими воплями здорово нас выручали. За их криками не
было слышно фальшивой игры. Сейчас, приезжая, например, в
Париж я иногда сажусь в метро и еду безо всякой охраны.
Конечно, люди присматриваются ко мне, но часто они просто не
верят своим глазам -- мол, разве такое бывает?! Пока поймут,
что к чему, я уже доехал и вышел... Иногда меня спрашивают: не
боюсь ли я, что кто-нибудь посягнет на мою жизнь. А, думаете,
накануне трагедии в Америке кто-то серьезно задумывался над
тем, что такое может случиться? Все ежедневно рискуют жизнью,
и тем не менее жизнь продолжается.
- А не возникает такого ощущения, будто
все это было не с вами? Слишком уж скорая слава, слишком
сказочная популярность...
- Да нет, все было обычно. Обычные парни из
обыкновенного города. Мы хотели заработать денег, хотели стать
знаменитыми, и у нас получилось. Знаете, я вспомнил один
случай. В начале нашей карьеры я часто ездил в Грецию на
каникулы. Там выступала одна вокальная группа. Каждый вечер
ребята настраивали свои инструменты. Мне нравилось наблюдать
за ними, и я приходил пораньше, чтобы послушать, как один тип
играет на бузуке. Я даже на пляж не ходил, а слушал их музыку.
Ребята чувствовали, что я из их стихии, и симпатизировали мне.
Однажды я сказал: «Знаете, в Англии я тоже играю в одной
группе». Они так усмехнулись себе, ну-ну, дескать. Я говорю:
«Серьезно, это настоящая группа, называется «Битлз». Они стали
хохотать и говорить, чтобы я их не разыгрывал. Ну я и
обрадовался: хоть в Греции меня никто не узнает. Но затем,
буквально через несколько месяцев, мне позвонили и сказали,
что «Битлз» в Греции возглавляет хит-парады. Так закончилось
мое скромное существование. - Тут сэр Пол вдруг куда-то
засобирался. И на прощание пообещал, что обо всем остальном
договорим на ближайшем дефиле в Париже.
На ближайшее дефиле я пришла с хорошей
бутылкой водки и двумя новыми дисками с фильмами «Битлз» шоу
Салливена. И что? Пол, оказывается, на гастролях в Америке...
Первый раз за четыре года он не приехал на показ дочери.
Правда, Стелла мне сообщила, что сейчас у него жесткий
контракт в Лос-Анджелесе и он не сможет вырваться даже на
день. А насчет концерта в Москве на Красной площади ей ничего
не известно... Пришлось отдать водку дочери великого битла.
Она обрадовалась и тут же предложила приехать в Москву вместо
папы... Насчет песен, сказала, сомневаюсь, а сшить смогу.
Подтверждаю, может. Шьет Стелла хорошо.
Татьяна ПИНСКАЯ Париж
В материале использованы фотографии: Татьяны ПИНСКОЙ,
Fotobank, Reuters
|